ЖИТИЕ СВЯТОГО БЛАГОВЕРНОГО КНЯЗЯ

ФЕОДОРА РОСТИСЛАВИЧА ЯРОСЛАВСКОГО

И СМОЛЕНСКОГО

(память 19 сентября/2 октября)

Святой благоверный князь Феодор Ростиславич, прозванный Черный, был сын смоленского князя Ростислава Мстиславича, происходил из племени Всеволода Ярославича и Владимира Мономаха. Год его рождения неизвестен. Несомненно, родился св. Феодор в первой половине XIII столетия. Воспитанный в страхе Божием, князь еще в юности был боголюбив и благочестив, усердно читал Божественные книги, украшал себя кротостью и целомудрием, соблюдал чистоту душевную и телесную. Вместе с тем св. Феодор отличался воинской отвагой и мужеством. По смерти князя Ростислава Мстиславича старшие братья св. Феодора Глеб и Михаил поступили с ним несправедливо: дали ему во вла­дение из всего Смоленского княжества только небольшой город Можайск.  Но святой не спорил и не гневался на братьев. Умный и добрый князь мо­жай­ский сумел устроить небольшой городок свой, сделать его зажиточным и люд­ным. И Господь, видя незлобие и чистое сердце святого князя, вскоре наградил его княжеством Ярославским.

В 1249 г. скончался ярославский князь Василий Всеволодович, не оставив после себя сыновей. Некоторое время княжеством управляла жена его княгиня Ксения. Но управление княжеством в те тяжелые и тревожные времена татар­ского ига и княжеского произвола в руках женщины не могло пойти успешно. И действительно, в 1262 г. народ в Ярославле, выведенный из терпения насилием татарских сборщиков дани, убил такого сборщика Зосиму. Этот Зосима раньше был христианином и даже монахом, а потом в угоду татарам принял магоме­танство. Ругаясь над верой Христовой и хуже татар утесняя своих прежних братьев, Зосима так ожесточил граждан ярославских вымогательствами, пору­ганием и хулой христианской святыни, что они убили отступника и бросили его тело на съедение псам и воронам. Чтобы наказать взбунтовавшийся Ярос­лавль и другие русские города, выгнавшие татарских сборщиков, хан Бер­кай (Берке) (1257—1266) уже стал собирать войско. В это тяжелое время ве­ликий князь св. Александр Невский (1252—1263; память 23 ноября/6 декабря и 30 ав­­густа/12 сентября) отправился в Орду и при помощи просьб и подарков хану  и его приближенным вымолил пощаду Русской земле. Так как больше других городов провинился перед ханом Ярославль и ему грозила большая опасность разорения, то вдовствующая княгиня ярославская Ксения, вероятно, теперь ясно увидела, что для порядка в управлении княжеством нужна твердая мужская рука, и решила принять в дом к себе зятя. Со своей стороны молодой князь мо­жайский Феодор не прочь был жениться на княжне ярославской Марии Васильевне. Он снесся с княгиней Ксенией и родственными ей князьями — ростовским Борисом Васильковичем (+ 1277 г.) и его братом Глебом Василь­ковичем белозерским (+ 1278 г.). Названные князья посоветовались с княгиней Ксенией и согласились на предложение можайского князя. Таким образом Феодор Ростиславич получил руку княжны Марии Васильевны, а вместе с ней и княжество Ярославское. Это случилось, вероятно, вскоре после 1262 г.

Ярославским княжеством святой князь Феодор управлял благочестиво  и бо­го­угодно. Заботясь всеми силами о поддержании и сохранении правосудия, как сам князь, сколько возможно, избегал всякой неправды, так и бояр своих увещевал творить суд правый и нелицеприятный, защищать убогих и не потвор­ствовать богатым и сильным. Дом князя был открыт для всех: всякому, какую бы кто нужду ни имел, он помогал по мере сил. Всем сердцем любя Бога и Его Пречистую Матерь, св. Феодор неопустительно посещал службу Божию, почитал священников, как слуг Божиих, особенно же любил иноков. Господь благословил его благочестивую жизнь и даровал ему сына, которого во святом крещении назвали Михаилом.

В 1277 г., когда хан Менгу-Темир (1266—1281) собрался против непокорных ясов (или алан)1), отказавшихся платить дань, он потребовал, чтобы и русские князья, как данники его, приняли участие в этом походе.

Отказать хану в помощи значило навлечь на себя его гнев и на землю Рус­скую новое опустошение. Поэтому князья — Андрей Александрович Городецкий  и Феодор Ярославский повиновались хану и отправились в поход со своими дру­жинами. Сам хан пошел на ясов вместе с русскими князьями. Они смирили ясов, завоевали их славный город Дедяков2), взяли богатую добычу и много пленников.

Хан был очень доволен службой русских князей; богато одарил их и отпустил на Русь с великой честью. Мужество и отвага, какими отличался князь Феодор, обратили на него особенное внимание хана. Поэтому, едва успел Феодор вер­нуться домой и в июле месяце 1278 г. отпраздновать свадьбу своей дочери, ко­торую он выдал за Михаила Глебовича, сына Глеба Васильковича ростовского и белозерского, как осенью того же года, по воле хана, снова принужден был отправиться в поход, на этот раз вместе с зятем своим, в Волжскую Болгарию, порабощенную татарами. Там возникло движение за свержение татарского ига и за возвращение Болгарии независимости. Во главе его стоял человек  из простого звания, по имени Лахан, который выдавал себя за человека, пос­ланного небом освободить Болгарию от ига татар. Князья русские должны были помогать своим поработителям татарам. При их помощи Лахан был раз­бит и казнен, а князь Феодор за услуги, оказанные хану, стал пользоваться еще большей его благосклонностью, вниманием и уважением. Плененный кра­сивой наружностью святого князя, его мужеством и храбростью, повелитель Золотой Орды так полюбил его, что не хотел отпускать обратно на Русь. В знак особенного к нему уважения и благоволения хан повелел князю всегда пред­стоять пред собой и принимал чашу из рук его. Около трех лет он держал  в Ор­де св. Феодора. А супруга хана даже хотела женить его на своей дочери.  Но эти почести тяготили благочестивого князя: он стремился на родину.  На предложение же ханши отвечал, что у него есть законная супруга, княжеская дочь, и по закону христианскому он не может иметь другую. Но такой ответ не убедил ханшу, потому что среди татар, особенно знатных, было распростра­нено многоженство. Тогда князь стал усиленно проситься на родину то лично, то через вельмож. Наконец, просьба его была уважена; хан отпустил его с ве­ликой честью, с дарами и грамотами, и св. Феодор с радостью возвратился  в оте­чество. Подходя к Ярославлю, он узнал, что супруга его княгиня Мария скон­чалась, а городом управляют его сын Михаил и теща — княгиня Ксения вместе с боярами. Феодор хотел было войти в город, но теща и бояре не пус­ти­ли его. «Нет у нас такого обычая, — сказали они, — чтобы принимать на кня­жение пришельцев; у нас уже есть законный князь ярославский — сын твой Михаил».

Бояре, конечно, хотели воспользоваться малолетством Михаила, чтобы управлять княжеством самим самовластно. Сильно опечаленный святой князь поехал снова в Орду искать прав своих и там молил хана возвратить ему Ярос­лавское княжество. Хан склонился к просьбе князя и даже отправил  в Ярос­лавль своего посла, который должен был подействовать страшными угрозами и предсказанием царского гнева в том случае, если не примут  св. Феодора на княжение. Однако властолюбивая княгиня Ксения и вероломные бояре не послушали даже ханского посла. Добрый князь не хотел призвать грозного ханского гнева на свою отчину.

В 1279 г. умер брат св. Феодора — смоленский князь Михаил Ростиславич. По праву старшинства Смоленский стол должен был перейти теперь к св. Фео­дору. Действительно, он получил в 1280 г. Смоленское княжество, которым управлял через наместника.

Св. Феодор продолжал проживать в Орде. Царица, еще больше полюбившая Феодора, хотела выдать за него дочь свою. Много раз она просила об этом хана. Но тот не соглашался и говорил: «Может ли быть, чтобы мы отдали нашу дочь за нашего данника и служебника, тем более, что он не одной с нами веры?» Царица со слезами просила хана: «Царь! Я уже давно имею желание, чтобы наша дочь веровала в Того Бога, Который сотворил небо и землю и всю тварь, в Которого веруют христиане». Видя настойчивость жены, хан согласился выдать дочь свою за князя Феодора Ростиславича. Со своей стороны и святой князь Феодор был согласен жениться на ханской дочери, если только она обратится в христианство. «Царь, господин мой! — сказал святой князь хану, — по заповеди Творца Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, по учению апостолов и по правилам святых отцов, нам, христианам, запрещено брать в супружество неверных; если же крестится дочь твоя, то я не отказываюсь взять ее в супруги по христианскому закону церковному».

Хан пожелал испросить благословения на брак своей дочери у Констан­ти­нопольского патриарха и послал в Царьград грамоту. Патриарх вскоре же прислал свое благословение на брак и в ответной грамоте своей упоминал  о крещении ханской дочери. Невеста князя Феодора была крещена, наречена во святом крещении Анною и вступила в брак со святым князем Феодором.  В знак особенного благоволения к зятю хан через особые послания приказал всем подвластным ему царям, князьям и вельможам принести почетные дары новобрачным; назначил им на содержание 36 городов и подарил много золота, серебра и драгоценных камней. Хан приказал выстроить своему зятю особый дом, снабдил всем в изобилии и свою любовь и уважение к князю каждодневно доказывал тем, что приказывал ему всегда сидеть против себя, надевал  на го­лову его царский венец и другие царские одеяния.

Однако несмотря на все эти почести, на весь блеск, окружавший святого князя Феодора, он не возгордился своим положением: слава мира сего не уда­лила его от любви Христовой. Среди раболепства и роскоши он оставлялся истинным христианином: всегда исполнял заповеди Божии, еще больше пре­успевал в посте, молитве и милостыне; по-прежнему любил он Господа и еще более старался о славе имени Его. В Орде всегда было много христиан: или состоявших в свите русских князей, или из кавказских епархий, находившихся вблизи Орды, из приезжих купцов, или же, наконец, из русских пленников, обращенных татарами в рабство и рассеянных по улусам. Для всех этих христиан в 1261 г. в Орде открыта была епархия в столице ханской — Сарае. Но храмов в Орде было мало и тысячи христиан лишены были самого дорогого утешения для человека — утешения веры; они не имели возможности собраться на общую молитву, услышать церковную службу, причаститься Святых Христовых Таин. Исполненный глубокой веры и благочестия, святой князь Феодор более других чувствовал тяжесть такого лишения и решил, сколько возможно, облегчить участь христиан в Орде. С дозволением хана он устроил много храмов в татар­ских улусах и снабдил их необходимой церковной утварью.

В Орде св. Феодор прожил не один год. У него родились там один за другим два сына — святые Давид и Константин. Но вот пришло в Орду известие, что старший сын св. Феодора Михаил, княживший в Ярославле, умер. Тогда  св. Фео­дор решил возвратиться в Ярославль и упросил хана отпустить его  на Русь. Хан с честью отпустил его, и благоверный князь Феодор отправился на Русь со своей супругой Анной, с сыновьями Давидом и Константином  и большим войском, состоявшим из русского и татарского отрядов. Жители Ярославля и теперь не хотели принять св. Феодора, но князь силою принудил их к покорности, и, согласно воле хана, наказав виновников возмущения,  с честью отпустил татар в Орду.

Благоверному князю предстояло трудное дело управления сразу двумя кня­жествами — Смоленским и Ярославским. И он с Божией помощью управлял ими благочестиво и богоугодно, всеми силами заботясь о благе, счастье и вы­годах своих подданных.

Город Смоленск вел оживленную торговлю с немцами, и св. Феодор заботился о том, чтобы поддержать ее на пользу своим подданным. В 1284 г. от имени князя была составлена присяжная грамота, посланная Рижскому епископу  о свободной торговле между Смоленском и немецким городом Ригой, между русским и немецкими купцами. В том же году Феодор Ростиславич подтвердил эту грамоту и сам явил образец беспристрастного суда. Князь сам производил суд между немецким купцом Бирелем и русским Армановичем по спорному делу из-за неправильных весов. Он признал немца Биреля правым, а Армановича, своего подданного, виноватым и выдал Армановича со всем его имением немцам. Но произведя суд правый и нелицеприятный и решив это дело в пользу немец­кого купца, благоверный князь в то же время строго вступался за обиды своих подданных, ведших торговые дела с немцами.

Не менее заботился святой князь о процветании и благосостоянии и другого своего княжества — Ярославского. В самом городе Ярославле он построил много святых храмов, снабдил их книгами и церковной утварью, святые иконы украсил драгоценными камнями и жемчугом.

Святой князь Феодор вел жизнь истинно благочестивую. Старался исполнять заповеди Божии, неопустительно присутствовал на богослужении, раздавал щедрую милостыню нищим. Благочестивый князь любил святые книги и день и ночь занимался чтением Божественного Писания. Любимым местом его мо­литвы был Спасо-Преображенский монастырь, который он посещал очень часто. Здесь он молился, кормил братию и раздавал щедрую милостыню нищим  и убогим. Заботясь о процветании обители, князь утвердил грамотой жалованье каждому иноку из своих средств. И супруга святого князя — княгиня Анна — устроила соборный храм в Ярославле во имя святого Архистратига Михаила, поставила в нем чудно украшенную икону Богоматери и дала богатые средства на содержание при сем храме полного церковного причта.

Среди частых смут и междоусобий благочестивый князь Феодор оберегал свое Ярославское княжество и должен был принимать участие в печальных событиях того времени. В 1293 г. снова вспыхнула вражда между сыновьями святого Александра Невского, великим князем Димитрием и Андреем, из-за великого княжения. Св. Феодор всегда держал сторону князя Андрея. Союзники-князья обратились за помощью в Орду. Хан дал войско, и татары разграбили и опустошили главные города Суздальской земли. Великий князь Димитрий бежал. Одержав верх над Димитрием, князь Андрей, чтобы еще более привязать к себе св. Феодора, дал ему город Переяславль-Залесский, принадлежавший  к уделу Димитрия. Однако через год Андрей помирился с братом — великим князем Димитрием и уступил ему названный город. Вследствие этого мирного договора Феодор ярославский должен был оставить Переяславль. Оставляя го­род, князь сжег его.

В 1296 г. князь Феодор присутствовал на съезде враждовавших князей  во Вла­ди­мире на Клязьме. Разобрать споры князей был прислан от хана посол Неврюй. Князья стали на две стороны: на одной — Андрей Александрович  с Феодором Ростиславичем и князем ростовским, на другой — князья москов­ский, тверской, переяславский. Они заспорили и разгорячились до того, что взялись было за мечи, и только благодаря посредству владык Симеона Владимирского и Измаила Сарайского дело не дошло до кровопролития: князья мирно разъехались по своим уделам.

Пользуясь смутами и усобицами в суздальской земле, участие в которых пришлось принимать и св. Феодору, племянник его, князь Александр Глебович, лестью склонил смольнян признать его своим князем и в 1297 г. завладел Смо­ленском, нарушив права своего дяди и его детей. Благоверный князь был уже не молод годами, утомлен трудностями жизни, но ему не хотелось, чтобы дети его лишались законной части в Смоленском княжестве. Глубоко огорченный коварством племенника и непостоянством смольнян, св. Феодор решил силою возвратить их к повиновению. В 1298 г., собрав многочисленное войско, он дви­нулся к Смоленску, долгое время бился под городом, но не мог взять его укреплений и возвратился в Ярославль.

По возвращении из-под Смоленска благоверный князь Феодор прожил недол­го. В сентябре месяце 1299 г. он сильно заболел и пожелал перед смертью принять монашеское пострижение, что было обычаем в Древней Руси. Но ранее пострижения святой князь призвал свою супругу и детей и завещал им пребы­вать в любви, мире и единении. «Бога бойтесь, — говорил он детям, — и страх Его имейте всегда пред глазами; не чуждайтесь церкви; святителей и весь священный и монашеский чин почитайте и любите; учению Святых Писаний внимайте. Старейшин чтите; между собой в мире и любви живите; не стремитесь к хищению чужого достояния; убогих милуйте; помогайте беспомощным. Матери своей достойную честь воздавайте».

18 сентября в три часа дня (т. е. около 9 часов утра. В древней Руси часы счи­тали от восхода солнца, а не с полночи) зазвонили во все колокола  в Ус­пен­ской церкви. Весь народ от мала до велика собрался на княжий двор, и поднялся плач. Болящего князя понесли, по желанию его, через весь город  в любимый им Спасский монастырь. Неутешен был плач народа и трудно было слышать голоса поющих за воплем и криком людским. Принесши князя  в мо­настырь, поставили его в притворе церковном. Вышел навстречу князю игу­мен и тотчас же начал обряд пострижения. Он спрашивал св. Феодора: «Что пришел, брате, припадая к святому жертвеннику и святой дружине сей? Желаешь ли быть причислен к ангельскому образу?» Благоверный князь, в умилении подняв руки к небу, воскликнул: «Всею душой, Владыка и Творец мой, готов работать Тебе!» И, обратясь к игумену, прибавил: «Да, честный отче».

По окончании обряда иноческого пострижения вынесли князя к игумену на двор и он пробыл здесь весь день. Князь исповедал грехи свои перед всеми, против кого согрешил, кого обидел; примирился с теми, с кем был в вражде, прося прощение у Бога и людей и сам прощая всех. Наконец, позвав княгиню и детей своих, святых Давида и Константина, св. Феодор простился с ними, умоляя их не забывать и исполнять его наставления. «Дети мои, — говорил он сыновьям, — если кто соблюдет слово мое, благословение мое пребудет на нем; если же кто из вас не соблюдет моего слова, не послушает наставления, тот будет лишен моего благословения».

Около 10 часов вечера, уже совсем изнемогая, князь попросил игумена облечь себя в великую схиму и сказал, чтобы кроме игумена и немногих из бра­тий, все вышли. Во время пения заутрени святой князь оградил себя крестным знамением и тихо предал дух свой Богу. Кончина св. Феодора последовала  19 сентября 1299 г. Тело благоверного князя, горько оплакиваемое всем народом, было погребено в Спасском монастыре. Сыновья его Давид и Константин насле­довали благочестие отца. Старший из них, св. Давид, княжил в Ярославле  22 года и скончался в 1321 г., оставив после себя двух сыновей — Василия  и Михаила. Младший же, св. Константин, по прозванию Улемец, умер бездетным.

Богу угодны были добродетели и благочестивая жизнь благоверного князя Феодора и детей его Давида и Константина. И Господь вскоре прославил пра­ведников в лике святых открытием их святых мощей и многими чудесами, совершавшимися по молитвам их у их гроба.

Открытие цельбоносных мощей св. Феодора и чад его произошло неизвестно когда, но до 1463 г. Мощи святых князей покоились поверх земли в Спасо-Пре­ображенском монастыре под церковью Входа Господня в Иерусалим. В 1463 г. игумен Христофор с братией, по совещанию с соборными ярославскими священниками, решили положить мощи тут же в землю, в самой церкви. Ког­да известили об этом князя ярославского Александра Феодоровича, он  не только согласился на это, но даже хотел устроить над могилой камен­ную гробницу, покрыть ее дорогим покровом и поставить большие свечи. В при­сутствии самого князя, при большом стечении народа 5 марта 1463 г. духовенство открыло мощи святых князей. Во время пения панихиды молитвами святых получили исцеление священник и его сын. Все видевшие это чудо вознесли благодарственную молитву и славословие Богу, дивному во святых Своих,  и тотчас же начали петь молебен. От окропления водою, освященною при святых мощах, прозрели две слепые женщины. Тогда зазвонили во все колокола; сошлось множество народа. Все плакали от радости и целовали святые мощи. После этого их решили не опускать в землю, а положить открыто в Спасо-Преображенской церкви.

Донесли о новоявленных чудотворцах епископу Ростовскому Трифону, так как город Ярославль принадлежал тогда к Ростовской епархии. Но епископ, не веря чудесам святых князей, не обратил никакого внимания на это донесение. Между тем многочисленные чудеса у раки святых князей продолжались:  в апреле 1463 г. исцелились слепой и бесноватый; прозрела слепая на один глаз девица, освободились от мучения немилостивых бесов муж и жена; в мае исцелились совершенно слепая и больной отрок, который так окреп телом, как будто никогда и не болел; в июне молитвами святых прозрели три слепые женщины и исцелилась одна бесноватая, которая в припадке болезни грызла плоть свою. Слава о новых чудотворцах распространилась далеко за пределы Ярославля, и много людей из других городов приходили на поклонение святым мощам угодников Божиих, привозили своих больных, которые и получали исцеление.

Слышал о чудесах, проистекающих от новоявленных Ярославских чудотвор­цев, и епископ Трифон, но все еще сомневался. Чтобы удостовериться в нетлении мощей и испытать истинность чудес, он послал в Ярославль в 1467 г. ростовского соборного протоиерея Константина. Протоиерей Константин — человек грамотный, голосистый и речистый, представительный наружностью и заслужен­­ный, был в то время очень горд и тщеславен и так же, как епископ Три­фон,  не верил в чудеса, совершавшиеся при мощах благоверных князей. Прибыв  в Ярославль, протоиерей Константин сильно рассердился на игумена за то, что тот не встретил его, как архиерейского посла, с подобающей честью. «Разве ты не знаешь, — выговаривал Константин, — что воздающий честь мне, послу владычному, самому владыке честь воздаст? Я скажу об этом своему господину епископу».

Игумен приглашал Константина в свою келлию, но тот не пошел, а сейчас же хотел произвести освидетельствование мощей. Он заявил: «Я послан осмотреть ваших чудотворцев: в теле они лежат или это неправда. Правда ли то, что они творят исцеления, или это только обман людей».

Сейчас же отперли церковь, где покоились мощи святых князей. С гневом приступил Константин к освидетельствованию святых мощей. Но когда он, желая лучше удостовериться в их нетлении и гневаясь на игумена, которого считал обманщиком и корыстолюбцем, с дерзостью стал разрывать иноческую схиму святого князя Феодора и порвал кисти у схимы, внезапно, пораженный чудесною силою, был повержен на землю, онемел и тело его как бы помертвело. Видевшие это пришли в ужас и побежали доложить игумену. Собрав священ­ников, игумен тотчас же начал петь молебен перед ракою чудотворцев и окро­пил больного протоиерея освященною с мощей водою. Только через несколько часов милостью Божией и молитвами святых Константин как бы пробудился от сна, ожил и, придя в себя, стал плакать и молиться. Каясь в согрешениях своих, Константин долго не хотел отступить от раки чудотворцев и послал  в Ростов рассказать о происшедшем.

Когда донесли об этом епископу Трифону, то он пришел в ужас, содрогнулся всем телом и сделался расслабленным. Отказавшись от кафедры, он удалился в монастырскую келлию, чтобы оплакивать свое неверие. Потом он прибыл  в Ярославль и, получив исцеление у раки благоверных князей, остался в Спасском монастыре до своей смерти. После этих чудес, совершавшихся по молитве святого князя Феодора и чад его, святость новоявленных угодников Божиих была признана. Вероятно, сначала установлено было местное празднование святым князьям, но оно скоро получило значительную распространенность  и в половине XVI столетия было признано празднованием общецерковным.

Господь продолжал прославить угодников Своих, источая реки чудес  с верою приходящим к раке мощей их. Приведем лишь немногие из сих чудес.

Василий, сын богатых и знатных родителей, ослеп. Много врачей приходило лечить его, но не помогли ему нисколько. Услышав о чудесах, совершающихся по молитве святых князей Феодора, Давида и Константина, Василий приказал вести себя в Спасский монастырь. И когда привели его ко гробу святых, он только прикоснулся к раке, как вдруг прозрел.

Некий Михаил долго болел зубами и так сильно, что ему казалось, будто  и челюсти у него сокрушены: от сильной боли не мог ни есть, ни пить,  ни спать. Все время был в полузабытье, молясь мыслью св. Феодору об исцелении. И вот однажды святой князь явился Михаилу и сказал: «Если хочешь быть здо­ровым, иди в монастырь Святого Спаса и там получишь облегчение». Пробудившись от тяжелой дремоты, Михаил тотчас же пошел в обитель и, припав к раке мощей святых угодников Божиих, получил внезапное и полное исцеление.

У тверского боярина Бориса Захарьина сошел с ума любимый слуга Феодор. Напрасно боярин лечил его, приглашал к нему врачей — ничего не помогало. Тогда он послал Феодора с другими слугами в Ярославль к гробу святых чудотворцев. Дорогою болезнь Феодора так усилилась, что он грыз свою плоть, сбрасывал спутников. Они никак не могли удержать больного и потому заковали в железо его руки и ноги. Больной кричал, чтобы везли его назад, и изрыгал хулы на св. Феодора и на обитель. Закованного привезли его в монастырь  и привели ко гробу святых. Архимандрит отслужил молебен, окропил Феодора святой водой и тотчас, по молитве святых, возвратился здравый смысл его  и он молился со слезами. Когда же исцеленный прикоснулся к святым мощам, то немедленно спали с него оковы.

Князь Роман Димитриевич, племянник князя Иосифа Андреевича доро­гобужского, был нем от рождения. Родители Романа померли, когда он был еще очень мал; его приютила бабка, жившая в монастыре, и содержала там  со всею пышностью, обычной для князя. Когда княжичу Роману было 15 лет, бабка послала его со слугами в Ярославль приложиться к мощам святых чудотворцев Феодора и чад его, а сама усердно день и ночь молилась об ис­це­лении его, раздавала милостыню по церквам и кормила нищих. Прибыв в Ярос­лавский Спасский монастырь, бояре и слуги, сопровождавшие князя Романа, просили архимандрита с братией отслужить молебен. Они молились усерд­но  о выздоровлении отрока, и сам князь Роман встал у гроба чудотворцев и  с уми­лением в душе молился. После молебна архимандрит осенил его святым крестом, приложил к святым мощам и дал ему выпить святой воды. И вдруг,  к общему изумлению, князь Роман получил исцеление и заговорил так свободно, как будто никогда и не был нем.

Многими и другими славными чудесами угодно было Господу Богу прославить святых благоверных князей Феодора, Давида и Константина, даруя в лице их небесных ходатаев и верных защитников всем с верою к ним притекающим.