Много выдающихся людей было среди учеников преподобного Мартиниана: одни заняли епископские кафедры, другие — места настоятелей в монастырях, руково­дителей иноческих братств, третьи просияли святостью жизни и про­зорливостью. К числу последних принадлежал блаженный Галактион. Когда преподобный Мартиниан ослабел от старости и недугов и не имел сил ходить, Галактион носил его в церковь на общую молитву. Подражая примеру настав­ника, он был очень усерден к подвигам и молитве, не знал покоя телесного. Пре­по­доб­ный благословил его юродствовать во Христе, и блаженный просла­вился этим подвигом, соединившимся у него с поразительной прозорливостью.

Один раз пришел блаженный Галактион с братией в только что отстроенную мона­стырскую трапезу. Братия начали хвалить новую храмину, но Галактион, юродствуя, заметил: «Добра то добра, да не долговечна».

Братия не придали словам блаженного никакого значения, а между тем они сбылись на следующий же день. Загорелась в монастыре келлия одного бра­та; огонь пере­шел на другие строения, потом на трапезу, и она сгорела без остатка.

В то время в Ферапонтовом монастыре жил на покое Иоасаф, в миру князь Оболен­ский, бывший Ростовский архиепископ. Когда загорелась келлия бывшего влады­ки Ростовского, он вспомнил, что в ней осталась драгоценная вещь, пред­назначен­ная на монастырское строение, и начал тужить. Галактион укорил Иоасафа за его малодушие, а тот ему ответил, что жалеет не о своей потере,
а о монастырской. Тогда блаженный попросил его точно указать, где лежит сокровище, и, осенив себя крестным знамением, бесстрашно пошел в пылающую келлию; взяв там сокрови­ще, он положил его перед владыкой в присутствии изумленной братии и сказал Иоасафу: «Вот, не тужи, о худом деле скорбишь».

Ожидали, что загорится деревянная звонница, и подошли рубить ее топо­рами, чтобы спасти от огня колокола. Но блаженный, подбежав, оттолкнул всех и заявил: «Этому не гореть». Сам стал у звонницы, и действительно огонь ее не коснулся, хотя окружающие ее строения сгорели.

Один брат, живя в обители, впал в уныние и хотел уйти. Блаженный Галактион пришел к нему, сел на пороге келлии и сказал: «Что это ты задумал, брат, послушал нашего врага? Но не избегнуть тебе его преследований; если
и убежишь от нас, нигде невозможно избежать сетей лукавого».

Инок поражен был прозорливостью блаженного, проникновением его
в тай­ные помыслы свои и остался в Ферапонтовой обители; в течение 30 лет он был ее игуменом.

Великий князь Василий Иоаннович послал в 1506 году войско на Казань под пред­водительством своего брата князя Димитрия. Слух об этом дошел
до Ферапонтова монастыря. Блаженный Галактион сказал: «Великий князь еще долго будет хлопотать о Казани; родится князь Иоанн: тот овладеет Казан­ским царством».

Братья с года на год ждали рождения в великокняжеской семье сына Иоанна. Но так как предсказание блаженного долго не сбывалось, то о нем за­были. Его припомнили лишь тогда, когда в 1553 году Иоанн Васильевич Гроз­ный завоевал Ка­зань.

Более 20 лет после смерти преподобного Мартиниана подвизался блаженный Га­лактион в Ферапонтовом монастыре. Заболев предсмертным недугом, за много дней он предвидел свою кончину и предсказал ее время. Посетить больного старца пришел инок Савва, должностью просфорник, пользовавшийся советами и наставлениями блаженного. Савва начал тужить о его болезни, а блаженный ему ответил: «Не скорби, брат, о том, что я хочу отойти от вас: через восемь дней и ты придешь за мною».

Савва недоумевал, что значат его слова, и передал их братии. Но они сбы­лись со всей точностью: скончался блаженный, и через восемь дней помер и духовный друг его Савва. Кончина блаженного Галактиона последовала
в 1506 году.